15:47
"Тесновато будет"
Недавно Разведчик дал ссылку на представителя «капитализма с человеческим лицом» в России – компанию ЭФКО и Сергея Иванова – её исполнительного директора. Мне стало интересно, и я пошёл смотреть, потом поискал дополнительные материалы. Да, интересно.
Взгляд зацепился за пару противоречий.
Космос (Даурия) – вложена куча денег и куча сил, выход непропорционален затратам и главное, у самого Сергея есть сомнения – а было ли это разумно? Сергей и впоследствии продолжал менять своё отношение к космосу – то открестится от него в одном выступлении, то снова потянется туда в другом. Странно, правда?
Второе противоречие немного тоньше и связано с разработкой летающего такси. В течение нескольких конференций (Разумные от народа) разработчики показывали, как они приглашают специалистов для проектирования, как они прорабатывают конструкцию, как они локализуют производство комплектующих, как этот транспорт начинает летать... И вдруг им задают вопрос – а как вы собираетесь решать юридические вопросы, связанные с полётом? Как получить разрешение для полётов над городом? Как организовать полётные коридоры? Как выработать правила полётов для большого числа таких летающих такси? И вдруг оказывается, что в решение технической стороны вопроса вложено уже очень много сил, в решении юридических вопросов ещё конь не валялся.
Понятно же, что когда такое происходит, в деле замешан не только разум, но ещё и эмоция. Что же это за эмоция такая, которая настолько сильно воздействует на людей, что толкает их так много трудиться и вкладывать в дело так много ресурсов?
Давайте попробуем понять.
Мы – К-стратеги. Что из этого следует? Обычно мы помним о том, что есть какие-то r-стратеги, которые плодятся как не из себя, мало заботясь о выживании потомства, и К-стратеги, которые рожают относительно мало, но тратят множество сил, чтобы вырастить каждого ребёнка.
Давайте прибавим к этому понимание, что весь этот процесс сопровождается эмоциями, особенными для каждой стратегии, и этих эмоций много. Например, у нас очень много эмоций по поводу беременности и рождения ребёнка. Хотя сам процесс отлажен веками, мы не устаём снова и снова глубоко переживать по этому поводу. У нас есть эмоция умиления, защищающая детство от нашей собственной агрессии. Японцев, например, настолько достала их собственная агрессия, которой насыщена ежедневная жизнь «кохай-сэмпай», что они придумали целый жанр, построенный на умилении. Когда журналисты спрашивают японцев: «Любите ли вы кавай?», те как один отмазываются: «Не-не-не, я сам как-то не очень, но вот иностранцы – они любят, а раз так, то пусть он будет», а сами тем временем штампуют очередную кавайную поделку, которую будут смотреть в первую очередь именно в своей стране и плевать на иностранцев с их мнением. Много, много таких эмоций – забавных и не очень. Вот среди них мы и найдём то, что нужно.
Давайте вспомним формулу для определения скорости роста популяции:
здесь N – численность популяции, dN/dt – скорость её роста, r – предельная скорость роста (коэффициент размножения), а K – предельная численность популяции в границах доступной экологической ниши, при которой ещё возможно экологическое равновесие с этой нишей.
Если экологическая ниша – не заполнена, то преимущество в скорости размножения имеют те, кто способен плодиться быстро, то есть те, кто умеет достигать высокого коэффициента r в процессе. Если же экологическая ниша почти заполнена, то преимущество будет у тех, кто способен «впихнуть» своих детей в эту «тесную», почти заполненную нишу в условиях интенсивной конкуренции с иными претендентами на доступные ресурсы, в том числе конкуренции с собственными сородичами. Тех, кто хорошо умеет это делать, потому и назвали K-стратегами, что им приходится очень много конкурировать. Хотя мы можем и не замечать этой конкуренции, как рыба не замечает воду.
Так вот, мы – К-стратеги. Мы очень эффективно осваиваем и заполняем все доступные экологические ниши. И у нас есть эмоция, при помощи которой мы оцениваем близость границ и степень заполненности нашей экологической ниши. Она примерно так и ощущается внутри – «тесновато будет – некуда детей-то приводить», либо наоборот «наконец-то вышли на простор – можно плодиться смело!»
Если обычный человек переживает эту эмоцию за себя и свою семью, то Лидер переживает её за весь свой народ. Лидеру нужен очень большой простор, чтобы привести туда ВСЕХ. А где у нас самый большой простор? В космосе, конечно. Если космос недосягаем, тогда в небе, в океане и так далее.
Когда людей спрашивают: «Почему вы не хотите сейчас заводить ребёнка?», ответы могут быть разными, но чаще всего отвечают «мало денег», или «не хватает своего жилья». Есть, конечно, и те, кто критикует такие ответы: «Да ваши прадеды ходили в лаптях и растили по десять детей в землянке», забывая о количестве выживших и о том, что эмоция простора у них вырастала на другой реальности. Так что, вообще-то, этот ответ – правильный с точки зрения эмоции. Мы выстроили для себя мир, в котором нам самим же «тесновато». И самый простой способ раздвинуть стесняющие границы – купить простор за деньги.
Другое дело, что КПД этого способа довольно низок. Чтобы в наших условиях ощутить «простор», нужно больше денег, чем доступно в среднем по популяции. Попался мне как-то на глаза любопытный анализ о том, что богатые граждане нашей страны систематически многодетны, и это если считать только официальных детей. То есть деньги действительно решают, просто в той «тесноте», которую мы имеем их нужно много. Непропорционально много.
И тут рождается вопрос, который я хотел бы задать Разведчику – как так получилось, что состоятельные и влиятельные граждане нашей страны систематически тянутся куда-нибудь в Лондон? Если не сами, то хотя бы детей туда... Для них это тоже стремление на простор. Но вдумайтесь. Речь идёт о людях, у которых ЕСТЬ ДЕНЬГИ и иногда даже ЕСТЬ ВЛАСТЬ. Они просто забыли о скрепах? Просто предатели? Просто глупые? Или эти люди что-то знают? Что-то о глубинных ограничениях нашего Простора, которые ДАЖЕ за деньги, ДАЖЕ за власть не преодолеть? Что знал Иван Грозный, с которого это началось?
Так вот, на самом деле мы хотим не в космос. Мы хотим на Простор. Мы ищем новые, свободные экологические ниши, а если их нет, то мы ищем способы расширять те экологические ниши, которые нам доступны.
В принципе, на этом можно было бы ответ на собственный вопрос закончить. Но хочется добавить ещё кое-что.
Да, можно продолжать жить так, как мы живём сегодня, если просто повышать КПД использования денег, например, создавая Гнёзда.
Можно помнить о правилах Голдратта, позволяющих буквально у себя под носом находить и развязывать узелки тесноты.
А ещё я понимаю, почему я вообще зацепился за эту тему. Потому что эта мысль о просторе очень интересно перекликается с моими подростковыми переживаниями...
Где-то в старших классах школы до меня дошла мысль: всё, что мы имеем – создано. Еда, которую мы едим, не росла сама – её вырастили, собрали, переработали. Одежда, которую мы носим, дома, в которых живём – результат производства. Всё, что мы имеем – результат работы технологий. Именно технологии - инструмент того могущества, которое имеет человек. С помощью технологий мы не просто кормим и одеваем себя. Мы делаем гораздо больше – с помощью технологий мы расширяем границы нашей экологической ниши.
Вот, например. Где-то во времена Римской империи, когда древесину стали использовать для строительства дорог, скорость вырубания лесов превысила скорость их воспроизводства. Это могло бы привести к экологической катастрофе, если бы не одно открытие. Именно тогда люди научились массово использовать ископаемое топливо. Нагрузка на лес сократилась, а объём экологической ниши, доступный человечеству – существенно расширился. Если до этого там проживало что-то порядка 100 млн человек, что приблизительно соответствовало равновесию с экологической нишей, то после этого население смогло существенно вырасти.
А в эпоху научно-технического прогресса и связанного с ним роста населения кто-то оценил, что при высоком уровне достатка и комфорта на планете может жить лишь один миллиард человек. Тогда и родилась идея «золотого миллиарда». Однако немного времени спустя были открыты азотные удобрения и изобретена сельхозтехника, что снова расширило объём экологической ниши человечества, и сегодня уже гораздо больше миллиарда людей может жить в достатке. Ходят слухи, что одна только Аргентина могла бы прокормить весь мир, если бы напряглась. Не говоря уже о России. Каково? А на подходе закрытые агросистемы и бактериальные белки́.
Мы раздвигаем границы экологической ниши, создавая и используя новые технологии. И сегодня у нас – промышленные технологии, медицинские технологии, политические технологии, финансовые технологии, рекламные, прости Господи, технологии...
Если сейчас отказаться от этих технологий, чтобы жить «в гармонии с природой» – объём доступной экологической ниши схлопнется обратно, до тех же сотен миллионов человек, определяемых биологическими законами взаимодействия со средой.
Технологии – основа человеческого могущества. И у этого могущества существует источник. Этот источник заключается в определённом образе мыслей, способе смотреть на мир – мы называем его наукой.
Когда я это понял, мне очень захотелось оказаться там, у этого источника. Мне хотелось научиться черпать из него и давать людям... Это своего рода священнослужение – ловить идею, превращать сначала в исследование, потом в технологию, потом в продукт и с ним – процветание для моего народа.
И вот, прошли годы. Теперь все мои друзья – программисты и состоятельные парни, а я – учёный. Разве что сменивший нишу фундаментальных исследований на прикладные. Ещё когда занимался фундаментальными исследованиями, упорно не мог понять – как можно оправдывать своё существование публикацией научных статей? Защитой диссертаций? Бумагами? Как? Каждый раз, когда слышал от коллег «Это нормально, если плоды наших работы воплотятся через сто лет», я повторял своим студентам: «Фундаментальная наука – это голова и способ навести в ней порядок. А прикладная наука – яйца, благодаря которым рождаются новые технологии. Без фундаментальной науки страна какое-то время сможет бегать по двору, как курица с отрубленной головой, а без яиц она в принципе обречена. Это очень важно – создавать новые технологии». И вот, находясь у этого источника, наблюдая, как он работает, участвуя в священнослужении, я понимаю, что хотя «технические технологии» по-прежнему имеют силу и приносят плоды, больше всего мы сейчас нуждаемся в технологиях гуманитарных. Таких, которые смогли бы разрешить те, глубинные причины, сильнее всего ограничивающие наш Простор.
Взгляд зацепился за пару противоречий.
Космос (Даурия) – вложена куча денег и куча сил, выход непропорционален затратам и главное, у самого Сергея есть сомнения – а было ли это разумно? Сергей и впоследствии продолжал менять своё отношение к космосу – то открестится от него в одном выступлении, то снова потянется туда в другом. Странно, правда?
Второе противоречие немного тоньше и связано с разработкой летающего такси. В течение нескольких конференций (Разумные от народа) разработчики показывали, как они приглашают специалистов для проектирования, как они прорабатывают конструкцию, как они локализуют производство комплектующих, как этот транспорт начинает летать... И вдруг им задают вопрос – а как вы собираетесь решать юридические вопросы, связанные с полётом? Как получить разрешение для полётов над городом? Как организовать полётные коридоры? Как выработать правила полётов для большого числа таких летающих такси? И вдруг оказывается, что в решение технической стороны вопроса вложено уже очень много сил, в решении юридических вопросов ещё конь не валялся.
Понятно же, что когда такое происходит, в деле замешан не только разум, но ещё и эмоция. Что же это за эмоция такая, которая настолько сильно воздействует на людей, что толкает их так много трудиться и вкладывать в дело так много ресурсов?
Давайте попробуем понять.
Мы – К-стратеги. Что из этого следует? Обычно мы помним о том, что есть какие-то r-стратеги, которые плодятся как не из себя, мало заботясь о выживании потомства, и К-стратеги, которые рожают относительно мало, но тратят множество сил, чтобы вырастить каждого ребёнка.
Давайте прибавим к этому понимание, что весь этот процесс сопровождается эмоциями, особенными для каждой стратегии, и этих эмоций много. Например, у нас очень много эмоций по поводу беременности и рождения ребёнка. Хотя сам процесс отлажен веками, мы не устаём снова и снова глубоко переживать по этому поводу. У нас есть эмоция умиления, защищающая детство от нашей собственной агрессии. Японцев, например, настолько достала их собственная агрессия, которой насыщена ежедневная жизнь «кохай-сэмпай», что они придумали целый жанр, построенный на умилении. Когда журналисты спрашивают японцев: «Любите ли вы кавай?», те как один отмазываются: «Не-не-не, я сам как-то не очень, но вот иностранцы – они любят, а раз так, то пусть он будет», а сами тем временем штампуют очередную кавайную поделку, которую будут смотреть в первую очередь именно в своей стране и плевать на иностранцев с их мнением. Много, много таких эмоций – забавных и не очень. Вот среди них мы и найдём то, что нужно.
Давайте вспомним формулу для определения скорости роста популяции:
dN/dt=rN(1-N/K),
здесь N – численность популяции, dN/dt – скорость её роста, r – предельная скорость роста (коэффициент размножения), а K – предельная численность популяции в границах доступной экологической ниши, при которой ещё возможно экологическое равновесие с этой нишей.
Если экологическая ниша – не заполнена, то преимущество в скорости размножения имеют те, кто способен плодиться быстро, то есть те, кто умеет достигать высокого коэффициента r в процессе. Если же экологическая ниша почти заполнена, то преимущество будет у тех, кто способен «впихнуть» своих детей в эту «тесную», почти заполненную нишу в условиях интенсивной конкуренции с иными претендентами на доступные ресурсы, в том числе конкуренции с собственными сородичами. Тех, кто хорошо умеет это делать, потому и назвали K-стратегами, что им приходится очень много конкурировать. Хотя мы можем и не замечать этой конкуренции, как рыба не замечает воду.
Так вот, мы – К-стратеги. Мы очень эффективно осваиваем и заполняем все доступные экологические ниши. И у нас есть эмоция, при помощи которой мы оцениваем близость границ и степень заполненности нашей экологической ниши. Она примерно так и ощущается внутри – «тесновато будет – некуда детей-то приводить», либо наоборот «наконец-то вышли на простор – можно плодиться смело!»
Если обычный человек переживает эту эмоцию за себя и свою семью, то Лидер переживает её за весь свой народ. Лидеру нужен очень большой простор, чтобы привести туда ВСЕХ. А где у нас самый большой простор? В космосе, конечно. Если космос недосягаем, тогда в небе, в океане и так далее.
Когда людей спрашивают: «Почему вы не хотите сейчас заводить ребёнка?», ответы могут быть разными, но чаще всего отвечают «мало денег», или «не хватает своего жилья». Есть, конечно, и те, кто критикует такие ответы: «Да ваши прадеды ходили в лаптях и растили по десять детей в землянке», забывая о количестве выживших и о том, что эмоция простора у них вырастала на другой реальности. Так что, вообще-то, этот ответ – правильный с точки зрения эмоции. Мы выстроили для себя мир, в котором нам самим же «тесновато». И самый простой способ раздвинуть стесняющие границы – купить простор за деньги.
Другое дело, что КПД этого способа довольно низок. Чтобы в наших условиях ощутить «простор», нужно больше денег, чем доступно в среднем по популяции. Попался мне как-то на глаза любопытный анализ о том, что богатые граждане нашей страны систематически многодетны, и это если считать только официальных детей. То есть деньги действительно решают, просто в той «тесноте», которую мы имеем их нужно много. Непропорционально много.
И тут рождается вопрос, который я хотел бы задать Разведчику – как так получилось, что состоятельные и влиятельные граждане нашей страны систематически тянутся куда-нибудь в Лондон? Если не сами, то хотя бы детей туда... Для них это тоже стремление на простор. Но вдумайтесь. Речь идёт о людях, у которых ЕСТЬ ДЕНЬГИ и иногда даже ЕСТЬ ВЛАСТЬ. Они просто забыли о скрепах? Просто предатели? Просто глупые? Или эти люди что-то знают? Что-то о глубинных ограничениях нашего Простора, которые ДАЖЕ за деньги, ДАЖЕ за власть не преодолеть? Что знал Иван Грозный, с которого это началось?
Так вот, на самом деле мы хотим не в космос. Мы хотим на Простор. Мы ищем новые, свободные экологические ниши, а если их нет, то мы ищем способы расширять те экологические ниши, которые нам доступны.
В принципе, на этом можно было бы ответ на собственный вопрос закончить. Но хочется добавить ещё кое-что.
Да, можно продолжать жить так, как мы живём сегодня, если просто повышать КПД использования денег, например, создавая Гнёзда.
Можно помнить о правилах Голдратта, позволяющих буквально у себя под носом находить и развязывать узелки тесноты.
А ещё я понимаю, почему я вообще зацепился за эту тему. Потому что эта мысль о просторе очень интересно перекликается с моими подростковыми переживаниями...
Где-то в старших классах школы до меня дошла мысль: всё, что мы имеем – создано. Еда, которую мы едим, не росла сама – её вырастили, собрали, переработали. Одежда, которую мы носим, дома, в которых живём – результат производства. Всё, что мы имеем – результат работы технологий. Именно технологии - инструмент того могущества, которое имеет человек. С помощью технологий мы не просто кормим и одеваем себя. Мы делаем гораздо больше – с помощью технологий мы расширяем границы нашей экологической ниши.
Вот, например. Где-то во времена Римской империи, когда древесину стали использовать для строительства дорог, скорость вырубания лесов превысила скорость их воспроизводства. Это могло бы привести к экологической катастрофе, если бы не одно открытие. Именно тогда люди научились массово использовать ископаемое топливо. Нагрузка на лес сократилась, а объём экологической ниши, доступный человечеству – существенно расширился. Если до этого там проживало что-то порядка 100 млн человек, что приблизительно соответствовало равновесию с экологической нишей, то после этого население смогло существенно вырасти.
А в эпоху научно-технического прогресса и связанного с ним роста населения кто-то оценил, что при высоком уровне достатка и комфорта на планете может жить лишь один миллиард человек. Тогда и родилась идея «золотого миллиарда». Однако немного времени спустя были открыты азотные удобрения и изобретена сельхозтехника, что снова расширило объём экологической ниши человечества, и сегодня уже гораздо больше миллиарда людей может жить в достатке. Ходят слухи, что одна только Аргентина могла бы прокормить весь мир, если бы напряглась. Не говоря уже о России. Каково? А на подходе закрытые агросистемы и бактериальные белки́.
Мы раздвигаем границы экологической ниши, создавая и используя новые технологии. И сегодня у нас – промышленные технологии, медицинские технологии, политические технологии, финансовые технологии, рекламные, прости Господи, технологии...
Если сейчас отказаться от этих технологий, чтобы жить «в гармонии с природой» – объём доступной экологической ниши схлопнется обратно, до тех же сотен миллионов человек, определяемых биологическими законами взаимодействия со средой.
Технологии – основа человеческого могущества. И у этого могущества существует источник. Этот источник заключается в определённом образе мыслей, способе смотреть на мир – мы называем его наукой.
Когда я это понял, мне очень захотелось оказаться там, у этого источника. Мне хотелось научиться черпать из него и давать людям... Это своего рода священнослужение – ловить идею, превращать сначала в исследование, потом в технологию, потом в продукт и с ним – процветание для моего народа.
И вот, прошли годы. Теперь все мои друзья – программисты и состоятельные парни, а я – учёный. Разве что сменивший нишу фундаментальных исследований на прикладные. Ещё когда занимался фундаментальными исследованиями, упорно не мог понять – как можно оправдывать своё существование публикацией научных статей? Защитой диссертаций? Бумагами? Как? Каждый раз, когда слышал от коллег «Это нормально, если плоды наших работы воплотятся через сто лет», я повторял своим студентам: «Фундаментальная наука – это голова и способ навести в ней порядок. А прикладная наука – яйца, благодаря которым рождаются новые технологии. Без фундаментальной науки страна какое-то время сможет бегать по двору, как курица с отрубленной головой, а без яиц она в принципе обречена. Это очень важно – создавать новые технологии». И вот, находясь у этого источника, наблюдая, как он работает, участвуя в священнослужении, я понимаю, что хотя «технические технологии» по-прежнему имеют силу и приносят плоды, больше всего мы сейчас нуждаемся в технологиях гуманитарных. Таких, которые смогли бы разрешить те, глубинные причины, сильнее всего ограничивающие наш Простор.